Музей 2.0, возможно, проще и эффективнее всего функционирует в пространстве уже созданной выставки, чему способствуют следующие факторы:

• участвовать могут все посетители без каких-либо ограничений и входных барьеров (участие не требует много времени, доступно для аудитории, которая не активна в Сети),
• вклад участников более визуален, ощутим, реален; создаваемые тексты, объекты имеют индивидуальный почерк,
• одновременно можно вносить вклад и получать опыт социального взаимодействия, «выгоды» от сотворчества,
• создание зон участия — наименее затратный и простой в реализации партисипативный формат для музеев.

Это может каждый — доска и стикеры:

• какой экспонат произвел наибольшее впечатление,
• какой зал у нас самый скучный,
• что бы вы взяли к себе домой,
• что вам еще хочется узнать об этом,
• …

При этом зоны участия в музее — многофункциональный инструмент. В контексте нашего проекта особенно важным было то, что он работает на диалогичность экспозиции и выводит интерпретационный процесс на новый уровень.

Одной из наших целей было сделать музей «местом, где начинаются путешествия». Для этого посетитель должен перейти с уровня восприятия на уровень отношения, саморефлексии и собственного высказывания. Что, в свою очередь, требует определенных условий и стимулов, в числе которых немаловажным является попасть в пространство историй и опыта других людей, пространство, апеллирующее к точке зрения самого посетителя, пространство, побуждающее к общению. Пространство, в котором благодаря множеству голосов посетителей реализуется многообразие прочтений музейных коллекций и самой темы путешествий.

Что представляют собой зоны участия? Чтобы ответить на этот вопрос, обратимся к работам Нины Саймон, выделившей пять стадий социального участия. В основе этой схемы лежит понимание разных вариантов реализации взаимодействия посетителей с музейным контентом, кураторами музея и друг с другом [1].

1. «Неучастие», пассивный осмотр экспозиции. Внимание обусловлено интересом вашей коллекции для индивидуального посетителя.

2. Интерактивное взаимодействие посетителя и контента, позволяющее учесть индивидуальные запросы посетителя и помочь ему освоить музейные коллекции. На этой стадии посетитель может взаимодействовать с контентом, но это никак не влияет на других посетителей.

3. Связь посетителя с другими людьми через контент: посетители оставляют истории, комментарии, голосуют, и другие видят это.

4. Создаваемый одними посетителями контент превращается в средство навигации, познания, освоения экспозиции другими посетителями (рейтинги, теги, рекомендации, совместные объекты).

5. Живые встречи, общение вокруг контента, мнений, комментариев по поводу контента музея и посетителей. Это превращение учреждения в некое социальное место, полное потенциально интересных, стимулирующих, обогащающих взаимодействий с другими людьми.

Собственно к культуре участия относятся три последних уровня. При этом пятый отличается от третьего и четвертого скорее не используемыми инструментами, а их многообразием, реализуемым на постоянной основе в разных контекстах, благодаря чему и обеспечивается переход музея на этот уровень.

Что касается форм и инструментов коммуникации на уровнях 3−4, то их можно разделить на четыре типа, исходя из того, какие роли они играют в пространстве выставки (классификация С. Ю. Каменского):

• личные истории, «полезный» контент,

• голосования/комментарии, подписи к экспонатам и темам выставки / создание творческих объектов в контексте выставки,

• создание совместных объектов,

• рекомендации, теги, оценки.

Все эти формы и инструменты по-разному воздействуют на посетителя. Одни в большей степени влияют на эмоциональный фон и настроение, другие выводят на ценностно-смысловой уровень, третьи связаны с самоидентификацией и навигацией, четвертые больше работают на ощущение сопричастности и создание сообществ. Но все они так или иначе погружают человека в большой социальный контекст разговоров на тему выставки, о ее артефактах и людях, которые пришли на нее посмотреть и в ней поучаствовать.

Рассмотрим их подробно на примере выставки «Искусство путешествий», в рамках которой нами было реализовано 14 зон участия.



Личные истории

Этот тип зон участия был основным для нашей выставки. Инструментальный подход к искусству путешествий, понимаемому как совокупность подходов, стилей, техник, взглядов, решений, мотиваций, ощущений, обусловил важность личных историй. Именно они оказывают наибольшее влияние на возникновение саморефлексии, самоидентификации, на обращение к своей личной биографии в контексте темы путешествий [2]. В то же время зоны такого типа имеют большой коммуникативный потенциал, становясь основой, рамкой для разговоров посетителей выставки друг о друге, о личных практиках путешествий.

Наиболее эффективной зоной на выставке можно признать стенд с вопросом «Что заставляет вас отправляться в путешествие?».

Этот вопрос работал на смысловое ядро выставки, был интересен, понятен, конкретен. Кроме того, у посетителей создавалось ощущение исторического контекста благодаря тому, что по бокам бумажного рулона, на котором они записывали свои мысли, были представлены цитаты из записок путешественников XIX—XX вв.еков, в том числе участников наших глубинных интервью. По форме реализации это больше всего напоминало стену в социальных сетях: в поле зрения посетителей попадали только свежие «посты» — фактически тех, кто сам еще в этот момент гулял по выставке или только что ее покинул. Все это определяло количество и качество «сообщений», которые было действительно интересно читать.

Вторая, парная предыдущей по смыслу и тоже знаковая для концепции выставки зона находилась в зале «Воспоминания» и называлась «Расскажите о моментах путешествий, которые вы запомнили на всю жизнь».

Эта зона «отработала» значительно хуже как в отношении количества и качества текстов, так и с точки зрения возникающей коммуникации. На наш взгляд, это было связано с формой создания сообщений, предложенной посетителям, а именно посредством печатной машинки, выбор которой был обусловлен двумя обстоятельствами. Во-первых, это ассоциативная связь с печатной машинкой за письменным столом уральского путешественника Георгия Левитского — одного из ключевых персонажей выставки, история которого открывала экспозицию. Во-вторых, стремление разнообразить зоны участия, предложив возможность не только написать, но и напечатать текст.

На практике обнаружилось, что, хотя сама возможность набрать текст на печатной машинке явилась для многих людей большим открытием и оставила сильное впечатление от выставки, «средство» оказалось сильнее «сообщения»: посетители, особенно детского возраста, печатали что угодно, наслаждаясь самим процессом. Еще одна проблема заключалась в том, что пользоваться машинкой, естественно, большинство не умело, в результате чего текст плохо пропечатывался или не печатался вовсе. Также в машинке приходилось регулярно переворачивать ленту, что не всегда оперативно делалось волонтерами, так что напечатанный текст местами просто не читался на листе. Те люди, которые действительно хотели высказаться по предложенному нами вопросу, все-таки мужественно набирали свою историю, либо писали ее от руки на листке бумаге (возможность чего надо было сразу предусмотреть и предложить посетителям!).

Еще одну проблему представлял способ крепления ответов к стене, выполненной из ДСП: посетителям нужно было использовать мощный степлер, который не всем оказался по силам.

Таким образом, при хорошем вопросе в заголовке зона оказалась менее эффективна из-за неудачного оформления. Возможно, самым простым решением было бы продублировать оформление стенда «Что заставляет вас отправляться в путешествие?» и связать эти вопросы на визуальном уровне. Или дополнить печатную машинку стеной, на которой посетители могли бы писать маркером, как это было предложено на выставке «LOVE» в удивительной по силе вопроса зоне участия «Какую безумную вещь вы совершили ради любви?» (Музей искусств и истории г. Санта-Крус) [3].

Третьей зоной был стенд «Чемоданное настроение — что это для вас?», расположенный в зале «Сборы в дорогу» и работавший в связке с коллекцией чемоданов из фондов музея. Стенд был оформлен с помощью ярких «дизайнерских» чемоданов, на некоторых посетителям предлагалось написать комментарий.

На чемоданах верхнего уровня были представлены варианты ответов, собранные в процессе создания выставки и штудирования богатой на травелоги отечественной художественной литературы.

Наполняемость зоны была не очень высокой, но в большинстве случаев посетители оставляли достаточно яркие, интересные тексты, порой просто шедевры.

К тому же на выходе мы получили не просто стопку стикеров или рулон бумаги, а коллекцию индивидуальных чемоданов, соединивших идеи и образы разных людей.

Более сложный характер носили зоны участия «Долгий ящик» и «Геограмма» (о рождении которых будет рассказано в главе 4).

Зона участия «Долгий ящик» была наполнена контентом посетителей еще до открытия выставки, благодаря призыву к пользователям нашей группы Вконтакте рассказать о своих отложенных путешествиях-мечтах. Мы достаточно быстро собрали более 200 идей, которые потом представили на карточках в «долгом ящике». Помимо возможности выбрать карточку из имеющихся в базе, посетителям предлагалось написать свой вариант, что и сделали на выставке более 200 человек. Их идеи были нами оформлены в такие же карточки, в результате чего «библиотека идей» удвоилась. Эта зона участия пользовалась спросом у абсолютного большинства посетителей. На него сработали понятная навигация, актуальность контента и сама мотивационная идея «уже паковать багаж».

Еще одну тему для общения и возможности поделиться предоставила зона «Геограмма», в которой посетитель мог взять карту и по аналогии с геограммой Татьяны Серых (чья история путешествий была ядром этого раздела выставки) нарисовать свою биографию в географическом измерении.

Наблюдая за тем, как работала эта зона, мы обнаружили несколько интересных моментов. Во-первых, большинство посетителей, заполнив геограмму, оставляли ее в общем банке, что говорило о доминирующей потребности поделиться.

Некоторые забирали геограмму с собой. Это были преимущественно взрослые люди, имевшие большой опыт путешествий, которые хотели дома спокойно, в удобных условиях создать свою схему по примеру Татьяны Серых, близкой им по духу и возрасту. Возможно, это была некая форма саморефлексии, воспоминаний о себе, об эпохе.

Во-вторых, поскольку детальной инструкции, как соединять точки, не было, люди изобретали собственные схемы, создавая причудливые узоры личной географии.

В-третьих, многих молодых посетителей останавливало то, что карта (как и зона) отражала территорию бывшего СССР, в пределах которого многие из них почти не бывали. Тем не менее многие все-таки старательно выискивали попавшие в рамку города Европы и Азии, желая поделиться своим опытом путешествий.

В-четвертых, составление геограмм не редко приводило к разговору между посетителями — выяснялись подробности геобиографии, о которых многие не знали («Ты здесь был?!», «Когда?!»).

В-пятых, для некоторых посетителей барьером являлись слишком мелкие названия, требовавшие либо хорошего зрения, либо определенных знаний географии.

Также у нас была зона, которая больше работала на создание настроения и стартовое включение посетителя в путешествие, чем на формирование контента. Мы опирались на простую идею о том, что общение — это только не слова. Это жесты, общие воспоминания, практики.

Здесь участие принимали люди самых разных возрастов. Нередко можно было видеть пару пожилых туристок, которые увлеченно сворачивали кораблики. Также посетители сами придумали надписывать на поделках место, куда кораблики плывут.

В противоположность этой «легкой» истории, одна из зон участия была задумана нами как инструмент обмена между посетителями реально полезной, «прагматичной» информацией для путешествий. Раздел «Книги и фильмы о странах и городах» должен был дать посетителю возможность найти интересные материалы в контексте подготовки к конкретному путешествию, а также оставить свои рекомендации на эту тему для других посетителей.

При достаточно перспективной идее, укладывающейся в контекст нашего жизне-ориентированного музея, эта зона отработала намного хуже других, что, вероятно, было связано сразу с несколькими факторами. Во-первых, она требовала определенных знаний, а не мнений, что делало ее больше похожей на тест, чем на зону участия. Во-вторых, она содержала очень много информации, которая была слишком глубоко упакована: 30 блокнотов, собравших более 150 стран, многие из которых мы предварительно наполнили одной-двумя рекомендациями. В-третьих, рядом находились еще две, более яркие зоны участия, которые оттягивали внимание посетителей на себя.

Хотя, как оказалось, и этот раздел имел свою целевую аудиторию. Ее составляли в том числе люди, критично отнесшиеся к такой «легкомысленной», по их мнению, зоне, как «Чемоданное настроение», но высоко оценившие данную зону за ее прагматичность и серьезный подход.

Таким образом, при создании зон участия музей должен иметь в виду разнообразие потребностей посетителей. Если для одних коммуникация важна с точки зрения обретения смысла, обмена подходами, отношением, личными историями, то для других более значима ее прагматичная направленность, позволяющая создать благодаря общению базы знаний или решений по актуальным проблемам отдельной личности или сообщества в целом.

В качестве примера работы в таком прагматическом ключе можно привести выставку «Ловим решения на рыболовный крючок» («Fishing for Solutions»), которую проводил Океанариум в Монтерее (штат Калифорния, США). На доске отзывов посетители оставляли свои предложения, как увеличить различные популяции рыб. Сотрудники музея также делились своими мыслями по этому поводу на доске. Причем писали они не то, что делает для решения этой проблемы музей, а то, что делают именно они, и указывали свою контактную информацию. Это помогло установить персональные отношения между сотрудниками и посетителями и найти оригинальные решения реальной экологической проблемы [4].

Создавая зоны участия, мы осознали, насколько важна тема, которую мы предлагали обсудить посетителям. Формулировки многих вопросов потребовали часы размышлений и обсуждений. Но, как показывает опыт, в таких проектах важно гибко подходить к ситуации, изначально настраиваясь на возможные изменения вопроса в процессе тестирования зоны и общения с целевой аудиторией.

В этом плане показателен пример поиска хорошего вопроса на выставке «Что собирает Санта-Крус» в тематической зоне «Цифровые коллекции»:

• Мы хотели создать стену для отзывов на тему того, что компьютеры стали хранилищами для многих из наших коллекций, и эти дешевые цифровые хранилища сделали всех нас коллекционерами.
• Когда мы проектировали мероприятие, мы сначала хотели сделать главным вопрос «Как вы управляете вашими цифровыми коллекциями?».
• Затем мы хотели сделать главным вопрос «Каковы ваши самые важные электронные коллекции?», но после эксперимента получили скучные ответы. После этого мы придумали вопрос, противоположный цифровому коллекционированию, — потеря файлов.
• В итоге название звучало так: «Я удалил эти файлы, потому что…», а стойка напоминала старый школьный компьютерный терминал. Это породило много замечательных и разнообразных историй [5].

В блоге museumtwo достаточно много таких кейсов. В целом, обобщая этот опыт, можно сказать, что хороший вопрос — это:

• релевантный тому, как видит тему аудитория,
• дающий новое знание (небанальный),
• конкретный,
• позволяющий ответить по-разному (общение, а не тестирование),
• позволяющий проявить творческую инициативу (не только написать, но и нарисовать, создать что-то),
• побуждающий к коммуникации,
• создающий настроение.

И в любом случае хороший вопрос — это всегда поиск и эксперимент.

Хороший вопрос и правильно созданная зона участия могут, по сути, заменить предвыставочную работу по сбору историй, артефактов и голосов аудитории.

Инсталляция «Памятные баночки» («Memory Jar») на выставке «Что собирает Санта-Крус» занимала площадь около 300 квадратных метров. Мы хотели использовать ее в качестве стартовой вовлекающей зоны, приглашающей посетителей к активному участию в выставке. На этот раз вместо того, чтобы предлагать много разных форм участия, мы сосредоточились на одной из них — создание «банки памяти».

Идея проста: от пола до потолка на стеллажах были выставлены стеклянные банки, каждая из которых имела этикетку, гласившую: «Я помню…» Мы разложили различные материалы и цветные карандаши и пригласили посетителей смастерить вещи, связанные с их памятными событиями, чтобы закупорить их в эти банки и добавить в нашу коллекцию. Эта зона была разработана после нескольких предвыставочных прототипов, связанных с развитием идеи о том, что некоторые из наших самых ценных коллекций не являются «физическими». Мы пробовали собирать мечты, запахи, звуки и истории, но воспоминания оказались наиболее резонансными.

Мы решили пойти дальше и посвятить этой идее целую галерею, потратить деньги, чтобы поставить полки и купить соответствующие банки. Чтобы как можно проще объяснить суть действия, мы привлекли местного художника, который создал на стене гигантское полотно-инструкцию.

Мы собирали у людей адреса их электронной почты, на случай если они захотят прийти и получить их банку в конце выставки в конце ноября. Мы были поражены масштабами участия в первом месяце. У нас было всего 400 банок, из которых около 300 уже оказались заполнены. Среди них есть смешные, есть милые, трогательные, грустные. В итоге мы закупили новую партию банок [5].

Можно представить, сколько времени и энергии пришлось бы затратить кураторам выставки, чтобы собрать такой массив историй в процессе индивидуальной работы с людьми до выставки. С другой стороны, открывшись с уже готовой коллекцией, музей бы «закрыл двери» для остальных желающих поделиться.

В качестве компромиссного варианта возможно создание на выставке зон открытого типа, лишь частично наполненных на момент старта музейным или зрительским контентом и приглашающих людей к участию.

Определенную сложность при создании таких открытых зон представляет ситуация, когда важно собрать не просто «слова», но и реальные артефакты посетителей. В случае с «памятными баночками» музей получил множество историй и символических арт-объектов, но не получил реальных артефактов, подлинных вещей этих людей. С другой стороны, музей не смог бы вовлечь в проект столько человек, если бы попросил их принести из что-нибудь дома, чтобы наполнить эти «памятные баночки». Это совершенно другой уровень усилий и затрат посетителя. Это барьер, который ограничивает количество участников и требует особой стратегии вовлечения.

Здесь мы вернемся к опыту выставки «Искусство путешествий», где были созданы такие открытые зоны. Они были расположены в зале «Другой мир» и касались двух тем: «Что удивило вас в путешествии» и «Поделись своим местом» (в разделе, посвященном путешествиям по Уралу).

В обеих зонах было заполнено около 50% пространства. Остальную площадь предполагалось заполнить во время выставки. Одной из интересных задач был поиск художественного решения зоны, изобретение своеобразного «пустотного» дизайна, который бы отвечал одновременно нескольким требованиям: вписывался в стилистику зала, не создавал впечатления пустого места, вовлекал посетителей в участие и легко позволял принимать новый контент (в нашем случае речь шла о фотографиях и подписях к ним).

В итоге вовлечения не произошло. Люди не откликнулись. Одной из проблем, на наш взгляд, стало отсутствие четкой навигации и инструкции о способе принять участие. Возможно, люди воспринимали пустоту как элемент дизайна. В то же время многие посетители знали о такой возможности от экскурсоводов или волонтеров, были проинформированы о том, что достаточно загрузить свою фотографию и короткий комментарий к ней в нашей группе Вконтакте, но все равно не участвовали.

Также было достаточно много посетителей, высказавших желание поделиться, но так и не сделавших это. Приходя домой, они попадали в круг повседневных дел и забот, ситуативное желание исчезало. Понимая это, мы думали даже поставить на выставке компьютер с выходом в интернет и цветной принтер, чтобы посетитель мог найти нужные ему фотографии в своих интернет-хранилищах, набрать текст-комментарий и распечатать их. Однако нам не хватило ресурсов на реализацию этой идеи, да и было ощущение, что это тоже не поможет. Требовался какой-то другой формат и другой подход к вовлечению аудитории.

В качестве кейса, успешно реализовавшего этот коммуникационный механизм, можно назвать потрясающий проект «Oh Snap!», реализованный Художественным музеем Карнеги (Carnegie Museum ofArt) в Питтсбурге (штат Пенсильвания, США).

Основу успеха — 685 фотографий, присланных за двадцать дней, — составила сразу серия факторов:

• легкость участия,
• дружественный подход,
• соединение интернет-пространства и реальной выставки,
• «незаконченность» — возможность развития проекта после закрытия выставки,
• живая актуальная культура в фокусе проекта,
• активная PR-компания и вирусный характер самого вовлекающего ролика [6].

Но самое главное, возможно, то, что музей продемонстрировал удивительное доверие к аудитории, взяв на себя риск открыть выставку с пустыми стенами. И люди оценили это.

При этом количество пользовательского контента, привлекаемого в результате подобных проектов, не единственный критерий успеха. На людей оказывает большое позитивное влияние сама возможность такого участия, открытость музея.

Здесь можно сослаться на системный опыт музея сообщества Денвера (Denver Community Museum), который часто проводит мини-выставки из особенных вещей, принесенных самими посетителями [7]. Музей дает задание, и посетители приносят соответствующие вещи. Это основа его взаимоотношения с сообществом.

При этом количество собираемых историй может быть достаточно скромным. Например, задание принести бутылку любого назначения, наполненную воспоминаниями о людях и местах, привлекло 29 участников. Но это были оригинальные истории, интересные другим посетителям — в будущем, возможно, рассказчикам новых выставок.

Участники должны были указать, хотели бы они, чтобы посетители открыли и посмотрели эти воспоминания или же оставили бутылку закрытой. Собранная коллекция была необычна и разнообразна: бутылки из-под напитков, из-под лекарств, из-под духов и даже сделанные вручную из различных материалов. Посетители с удовольствием рассматривали и открывали их. Дополнительно рядом стояло бумажное дерево, где висели две пустые открытые бутылки с надписями «Первая любовь» и «Убеждения, в которые я свято верю». Посетители писали свои истории на бумажках и бросали в эти бутылки [8].

Голосование

Это, пожалуй, самая простая и вместе с тем интересная форма включения посетителей в разговор об артефактах и темах выставки. В то же время она может быть отличным инструментом исследования восприятия посетителей. В качестве примера можно привести голосование за интересные экспонаты и разделы выставки.

В последнем зале экспозиции мы поставили ящик для голосования: посетитель мог отметить наиболее понравившийся ему зал выставки. Голосовать предлагалось теннисными мячами, что, с одной стороны, вызывало улыбку и приятные эмоции у посетителей, а с другой — стало причиной некорректной статистики, поскольку детям очень понравилось перекладывать шарики из одной ячейки в другую.

Более сложную форму голосования с открытыми вариантами ответов мы организовали в зале «Сборы в путешествие». Раздел назывался «Каких трех вещей вам достаточно для путешествия» и был создан в контексте выставленных там же дорожных несессеров XIX—XX вв.еков.

Посетителям были предложены маркеры и нарезанные полоски плотной бумаги. Конкретный, интересный вопрос, легкость участия обеспечили большое количество ответов. Обработав первую партию из более чем ста вариантов, мы создали топ-10 наиболее популярных предметов, которые посетитель мог узнать, заполнив свой ответ либо просто интересуясь мнением остальных. Это очень напоминало принцип игры «Сто к одному» и позволяло посетителю оценить типичность/оригинальность своего мнения.

Другим вариантом зоны, построенной с участием механизма голосования, стала «Human Travel Library». Она представляла собой карту мира, к которой были прикреплены ящички, посвященные отдельным регионам планеты. Посетителям предлагалось заполнить одну из двух карточек: «Хочу» / «Делюсь опытом» — и поместить в один из них. Карточка содержала следующие вопросы: «Куда», «Ради чего», «Как», «За сколько», «Пакующий багаж» (контакты) / «Путешественник» (контакты). Предполагалось, что «Библиотека» будет работать следующим образом: одни оставляют запрос, другие отвечают желанием поделиться опытом, и мы сводим их на площадке музея в рамках встреч Клуба путешествий.

Это была очень востребованная зона. Она наглядно показала, куда прежде всего стремятся посетители выставки. Однако при разработке дизайна карточек мы допустили ошибку: для того, чтобы сделать их компактными, мы разместили текст на обеих ее сторонах, в результате часть посетителей не увидели вторую сторону, где было поле для контактов, и мы просто не смогли пригласить этих людей. Однако после переработки карточек выяснилось, что многие в принципе не оставляют контактов, то ли не веря в реальность механизма, то ли не желая раскрывать свою личную информацию, а может быть, что более вероятно, воспринимая эту зону, как место обмена идеями. В итоге собрать рассказчиков для Клуба путешествий благодаря этой зоне не удалось, но желающих получить консультацию мы на тематические встречи все-таки приглашали.

Надо отметить, что в принципе такая простая процедура, как голосование, может выступать в разных функциях в музейной экспозиции. Например, превращаться в инструмент дискуссий на социальные темы.

В Доме-музее Анны Франк в Амстердаме проводился такой социальный эксперимент в виде интерактивной викторины. Посетители находились в комнате, сиденья в которой были оборудованы специальными пультами с кнопками для голосования: красная (нет) и зеленая (да). На дисплее перед ними проигрывалось одноминутное видео, представлявшее какую-нибудь проблему, связанную с понятием свободы, и затем высвечивалось соответствующее утверждение, которое нужно было одобрить либо опровергнуть. Начинался отсчет времени, в течение которого посетители должны были проголосовать. Когда время заканчивалось, они видели диаграммы соотношения голосов посетителей, находившихся в данный момент в комнате, и всех проголосовавших до сих пор посетителей музея. Результаты иногда были неожиданными, что подогревало интерес к викторине и заставляло задумываться, а иногда побуждало к дискуссиям на определенные темы. Так музей смог задействовать в мероприятии целые группы людей [9].

Или же голосование может быть инструментом, позволяющим посетителям узнать что-то новое о себе.

«Какого стиля любви вы придерживаетесь?» [10]

Комментарий к артефактам

Любой современный интернет-ресурс содержит встроенные модули комментариев, позволяя пользователям отреагировать на представленный контент. Музей остается средой, достаточно ограниченно предоставляющей такую возможность. Речь идет о Книге отзывов, без которой не обходится ни одна выставка. Однако информация, которая размещается посетителем в таком ресурсе, достаточно скудна и касается, как правило, общего ощущения от выставки. Зачастую отзывы носят предельно общий характер («Здо́рово», «Отлично», «Любопытно!»), по ним невозможно понять, насколько был прочитан замысел авторов, как были восприняты отдельные экспонаты, какое у зрителя сложилось отношение к проблематике, поднимаемой выставкой. И уж тем более Книга отзывов не позволяет посетителям услышать мнение друга друга, вступить в диалог, инициированный темой выставки.

Важно подчеркнуть, что эффективные формы обратной связи достаточно просто встроить в экспозицию, практически не увеличивая затраты на ее создания. Таким образом, здесь все зависит преимущественно от мировоззрения кураторов и понимания того, что́ такие возможности могут дать музею и его посетителям.

В рамках нашей выставки мы использовали такие инструменты обратной связи, как анкетирование посетителей (подробнее в главе 5), обсуждение выставки во время тест-драйва, создание фокус-группы по восприятию итоговой экспозиции.

Также мы разработали специальный формат, позволяющий выявить наиболее «популярные» экспонаты выставки. Речь идет о об изображениях экспонатов, которые посетитель мог вклеить в свой билет на выставку («трофеи путешественника»). Подборки изображений-наклеек находились в каждом зале и наглядно отражали, какие предметы произвели наибольшее впечатление на посетителей (были разобраны ими). В целом идея собрать свою коллекцию экспонатов была воспринята с интересом — подборки приходилось постоянно допечатывать.

В эту своеобразную игру мы закладывали еще одну идею — дать повод для коммуникации посетителей: два друга, посетившие экспозицию, могли сравнить свои «трофеи» и обсудить ощущения от выставки и экспонатов либо же посетитель позднее мог наглядно поделиться с друзьями своими впечатлениями. Но здесь обратной связи получить не удалось, поэтому оценить эффект этого метода трудно. Также стало понятно, что в перспективе его нужно скорректировать с учетом реакции на наклейки групповых посетителей младшего школьного возраста: многие из ребят клеили экспонаты без разбора, обращая внимание преимущественно на их внешний вид, а не на связанные с ними истории.

Еще одним экспериментом стали для нас интервью с посетителями выставки, которых мы просили прокомментировать экспонат, оставивший самое сильное впечатление. Полученные материалы мы планировали использовать в интерактивном каталоге выставки, сопровождая артефакты не только историей музея, но и живыми реакциями посетителей.

В целом это было достаточно интересно: что люди выбирали, что они говорили, что выделяли. Некоторые, комментируя предметы, начинали рассказывать свои личные истории.

Однако, начиная этот эксперимент, мы не рассчитали свои ресурсы. В принципе для таких видеоинтервью достаточно хорошего фотоаппарата, но оказалось, что для качественной съемки необходимо убирать из экспозиции лишние шумы (у нас почти во всех залах имелось звуковое сопровождение), а также использовать штатив (что делает интервью более «официальным»). Кроме того, важно, чтобы «оператор» мог построить диалог с посетителем, вовлечь его в общение, снять напряжение перед камерой. Поскольку этой работой у нас преимущественно поочередно занимались волонтеры, мы получили видео очень разные по качеству и самому содержанию интервью. Большую часть этого материала оказалось невозможно поместить в интерактивный каталог.

С точки зрения полученного нами опыта было интересно познакомиться с близким по целям проектом Художественного музея Портланда (штат Орегон, США) (The Portland Art Museum) [11].

Музей, изначально сфокусировавшийся на видеоотзывах об экспонатах и даже создавший специальный интерфейс и зону для их самостоятельной записи посетителями, в итоге перешел к формату аудиоотзывов, сопровождаемых фотографиями их авторов. В их случае это также было связано с качеством получаемого видео и закрепощенностью посетителей перед камерой. Но в целом результат оказался отличным, особенно в такой изумительной форме, которую смог реализовать музей.

Однако и видеоформат, вероятно, имеет право на существование, что доказал опыт европейского краудсорсингового канала Current TV:

«Мы пытаемся понять, как понизить порог для привлечения людей к участию в наших программах. И это… один из новых форматов, над которыми мы работаем». На экране молодой человек лет двадцати стоял в пустой комнате и рассказывал о новом альбоме инди-рокера Конора Оберста. «Я был просто фанатом пары его первых альбомов, — говорит парень на камеру. — Но в Cassadaga, я думаю, он растерял все волшебство». Нет ни кричащей графики, ни особенной работы камеры, ни потрясающих картинок, но он забавный и запоминающийся. Если бы я интересовался Конором Оберстом так же, как обычный 24-летний парень, ролик мог бы показаться мне даже провокационным. «Это наш обзор дисков. Идея в том, что каждый может снять на веб-камеру свою рецензию на альбом, а мы лишь занимаемся его оформлением, чтобы чуть повысить качество» [12].

Безусловно, есть и более простые формы наладить коммуникацию между посетителями и дать им возможность высказать свое мнение об артефактах выставки.

Проект City Art Gallery & Museum (Вустер, Великобритания)

Но, возможно, будущее за более технологичными решениями, позволяющими аудитории видеть все облако созданных комментариев и включаться в диалог друг с другом. Интересный в этом отношении опыт имеет Музей дизайна в Хельсинки (Design Museum Helsinki) [13]. В рамках проекта «Секретная жизнь экспонатов» (The Secret Life of Objects) им была создана специальная зона, в которой посетитель через компьютер мог найти на онлайн-карте выставки заинтересовавший его экспонат, оставить комментарий о своих ощущениях, посмотреть, что думают о нем другие посетители, и вступить с ними в диалог.

За три месяца работы выставки было оставлено около ста комментариев, при том что никто специально не занимался вовлечением и продвижением этой зоны. По ходу добавления комментарии распечатывались и размещались около обсуждаемых объектов. В целом они оказались достаточно интересными и разнообразными с точки зрения тематики, содержания и тональности и были включены в экскурсионный рассказ по данной выставке.



Создай свой вариант

Еще одной формой коллективного взаимодействия на выставке может быть творческое участие, связанное с созданием художественных объектов, на которое вдохновили артефакты выставки.

Денверский музей искусств проводил выставку психоделических плакатов, посвященных рок-музыке. На этой выставке работники музея предложили людям сделать собственные плакаты на эту же тему. Но вместо обычных листов бумаги и фломастеров организаторы выдавали им планшеты с прикрепленными прозрачными слайдами, под которые нужно было поместить вырезанные фрагменты репродукций реальных плакатов и дорисовать что-то свое. Таким образом, посетители создавали похожие на выставленные, но уже свои собственные плакаты, которые затем тоже поместили на выставку [14].

В контексте нашего проекта данный формат не использовался, хотя мы разработали под него несколько вариантов.



Создание совместных объектов

Совместные объекты — это объекты, создаваемые коллективными усилиями посетителей выставки, возникающие благодаря сотворчеству и воле многих людей. Такие объекты не так просто спроектировать, но они того стоят, поскольку порождают значимое для большинства людей ощущение сопричастности к чему-то большому.

В основе коллективных объектов могут лежать символические формы, рассчитанные прежде всего на изменение сознание людей. Объединение усилий возможно также в связи с реальным участием в решении каких-то знаковых культурных или социальных проблем (защита или гуманизация культурной, биологической среды, краудфандинг социальных проектов).

В рамках нашей выставки мы реализовали объекты обеих категорий. Первый назывался «Карта мечты» и представлял созданную посетителями рельефную карту мира, отражающую стремления разных путешественников. Для этого каждому посетителю предлагались маленькие кусочки пластика, снабженные двусторонним скотчем, которыми он мог отметить свою мечту на мировой карте. Организация этой зоны была достаточно трудоемкой (было заготовлено более 3000 пластиковых кусочков), и мы возлагали на нее большие надежды. Но все пошло не по плану.

Мы не предусматривали никакой поясняющей схемы для этого объекта, считая, что все понятно интуитивно. Как показал опыт, многие действительно сразу догадывались, что нужно делать, и с удовольствием участвовали в задании. Однако ситуацию сразу же «подкорректировала» Ночь музеев, непосредственно перед которой выставка и открылась. Огромный поток людей, высокая скорость прохождения экспозиции, недостаточность сотрудников в зонах участия привели к тому, что карта оказалась вся уклеена точками, включая моря, океанские впадины и места, в которых вряд ли кто-то действительно хотел побывать. Мы были разочарованы и думали, что объект нужно полностью переделывать. Но выяснилось, что переполненность карты воспринимается людьми иначе, наполняет ее магической силой: на ней оставлены следы многих сотен людей, действительно страстно желавших открывать мир. Это будоражило, заставляло поверить, что все возможно!

Важность символического участия хорошо, на взгляд Нины Саймон, продемонстрировала выставка «Только половина неба» («Half the Sky») в культурном центре «Skirball».

Эта выставка о притеснении женщин во всем мире основана на книге под тем же названием (авторы Николас Кристоф и Шерил Дувун). Это проникающая в сердце история, тема которой — женщины, которые страдают от и выступают против торговли людьми, дискриминации в сфере образования и здравоохранения, и против культур, которые относятся к ним как к расходному материалу. Выставка, как и книга, не только рассказывает ужасные истории, но и побуждает посетителей действовать, чтобы помочь изменить жизнь женщин во всем мире.

Задача не из легких для музейной экспозиции. Я участвовала на этапе планирования этого проекта, и мы все были поражены масштабностью проблемы и испытывали сильное желание изменить реальность.

Посетив выставку в ноябре, я увидела много возможностей для участия посетителей. Некоторые были очень конкретные и полезные: открытки-петиции, которые подписывали и отправляли, кампания «Нажмите, чтобы отдать свой голос», проводимая в партнерстве с корпоративным спонсором. Посетители могли поделиться, что их вдохновило на выставке и что они планируют сделать покинув музея…

Но самые прекрасные совместные мероприятия имели в основном символический характер (и были разработаны Кариной Уайт, очень талантливым человеком). Крупнейшим из них был «Купол желаний», который простирался над всей галереей. Посетители могли «написать пожелание для женщины или девушки», «пожелать что-нибудь женщине, столкнувшейся с трудной ситуацией». Пожелания затем добавляли к верхней инсталляции, постепенно создавая «небо» желаний для женщин.

Самым странной зоной участия была стена, полная точек — 20 000 точек, визуализирующих лишь частицу от 60 миллионов женщин, которые страдают по всему миру. Не было никаких конкретных инструкций к точкам. Посетители раскрашивали их, писали на них крошечные сообщения и использовали их для создания аппликаций.

Я не очень поняла, зачем эти точки. На мой взгляд, они были чисто символические.

Мое мнение изменилось, когда я прочитала в блоге короткое сообщение о визите молодого посетителя имени BJ (возраст и пол неизвестны). BJ описал «Половину неба» так: «Галерея была огромной и полностью белой. На стене были написаны истории страдающих женщин и что хорошего они сделали. Было также место, где вы писали пожелание для женщины, которую знаете, и для одной из пострадавших женщин. Можно было также закрасить точки любым цветом в знак того, что вы поддерживаете женщин. Там было 20 000 точек. Я знал, что я не буду писать пожелание. Что я в нем напишу? „Сожалею, что у вас такая тяжелая жизнь, надеюсь, она станет лучше!“ Такое напишет каждый, и это было полностью бессмысленно для меня. Поэтому я принялся за точки. Я их закрашивал и закрашивал, закрашивал и закрашивал. Брал для каждой новый цвет, некоторые делал многоцветными. С каждой точкой я чувствовал, что пытаюсь помочь или дать поддержку, так или иначе. Когда мы уехали, я был ошеломлен. В то время как другие дети говорили о том, что происходит в школе, стараясь забыть о действительно важных вещах, я сидел в тишине и думал. Я думал о женщинах, которые так старались и так сильно страдали. Я думал о точках. И я подумал, на сколько бы больше я сделал цветных точек, было бы время. Может быть, тысячи. Поддержал бы тысячи».

Эта запись очаровала меня по нескольким причинам. BJ был очень тронут выставкой и не знал, как реагировать. BJ не был готов к такому конкретному действию, как написать пожелание для женщин. BJ не считал это значимым способом привлечь внимание к проблеме. Зато BJ увидел такую значимость в точках. Вряд ли BJ думал, что заполнение стены точками фактически означает, что он совершает полезное действие. Но для BJ это был способ выразить, что он взволнован этой проблемой.

Я поняла, что даже символическое участие может быть для нас способом, чтобы помочь посетителям сделать первый шаг к действию, позволяя им выразить эмоциональную реакцию. Нелогично ожидать, что каждый посетитель будет готов подписать заявление или выразить свое намерение действовать определенным образом. Точки служат своего рода ступенькой, позволяющей кому-то, как BJ, показать свою заинтересованность. И это вовсе не бесполезно [15].

Еще одним коллективным объектом на нашей выставке стала зона «Вы можете помочь осуществить мечту» — мечту команды инвалидов-спинальников о путешествии по Колыме. В зоне выставке, посвященной их путешествиям, мы поставили тумбу, оформленную под дорожный столб и имеющую в верхней части прорезь для денег. Нас заботило, увидят ли люди свой вклад в это важное дело. Поэтому одной из идей было создать сборный макет коляски, на которой они путешествуют, — чтобы каждый бросающий монету добавлял к этому объекту свою частичку. Это могло бы визуализировать совместность действия. Однако на практике идею реализовать не удалось.

Тем не менее зона все равно производила сильное впечатление на посетителей. За два с небольшим месяца выставки они внесли вклад в размере около 8500 рублей, что равноценно стоимости одной новой коляски. Все вместе помогли одному человеку. Это здорово. Это очень важно.

Фильтрация, или Дорога на перспективу

Веб 2.0 породил огромное количество информации. В связи с чем огромной проблемой стала ее фильтрация — оценка и сортировка. С этой задачей как раз-таки и справляются пользователи Сети, голосуя, составляя личные подборки, рейтинги, комментируя контент. Без этого механизма представить существование Сети просто невозможно. Люди понимают эту проблему и с готовностью включаются в ее решение.

Но то же самое подходит и для музейного «контента».

Прямую параллель мы можем провести с гигантских размеров экспозициями крупных музеев, многообразие экспонатов которых не в состоянии освоить ни один посетитель. Однако пользовательские рекомендательные сервисы — это инструмент, далеко выходящий за пределы навигации, это инструмент, который может стать одной из форм музейной интерпретации и диалога о прошлом.

Если говорить о реальности, то музеи сегодня преимущественно используют механизмы 1.0. Самый известный из них — экскурсии, представляющие собой личные подборки и «списки» тем, экспонатов, предлагаемых публике кураторами выставок. Развивающиеся интерактивные путеводители для самостоятельного знакомства с экспозицией — по сути, работа в той же плоскости. Меняется не подход к отбору, а способ подачи материала.

Музей 2.0 предлагает включить в эту схему рекомендательную систему самого посетителя. Как в сетевых, так и несетевых проектах в этой области накоплен богатый опыт и даже созданы специальные термины: «коллаборативная фильтрация» и «фолксономия». Аудитория готова к такой деятельности, и она дает удивительные эффекты в музейных выставках. Мы очень хотели внедрить ее на выставке «Искусство путешествий», но в силу разных причин не сделали этого.

Но обязательно сделаем в следующих проектах! Путешествие продолжается.



Что важно учитывать, создавая на выставке зоны участия

1. Правила хорошего тона.
2. Правило «1:10:89» на бумаге.
3. Особенности 2.0 в обслуживании выставки.
4. Что делать с контентом, создаваемым посетителями.


Правила хорошего тона

Когда мы приглашаем друзей на праздник, мы обычно прибираемся и украшаем наш дом. Выставка 2.0 существует по тем же законам. Она должна быть дружелюбной, гостеприимной, уютной, атмосферной, побуждающей делиться и общаться. Большую роль в этом играет оформление зон участия, мест, где будут создаваться и размещаться тексты, эмоции, артефакты гостей выставки. Они должны быть красивы, разнообразны, удобны, просты и понятны в использовании. Это действительно важно.

Принцип «1:10:89» на выставке

Согласно соотношению 1:10:89, которое вывел Брэдли Хоровиц на основе некоторых общих принципов деятельности Yahoo Groups, фотообменного сайта Flickr и Википедии [16] в Сети доминируют зрители (89 %), комментаторы (10 %) и авторы (1 %). Интересным представляется исследовать это же соотношение применительно к музейным проектам 2.0. Существует ли оно здесь, и от чего зависят эти цифры?

Создавая открытый выставочный проект, мы заинтересованы в максимальном участии аудитории. Но необходимо иметь в виду, что оно определяется не только авторами, но и общими культурными, социальными, антропологическими и иными рамками, в которых существует музей. Поэтому изучение того, как по-разному реагируют люди в зависимости от своего возраста и пола, формы и содержания зоны участия, очень важно для таких проектов. Сошлемся здесь на исследования и размышления Нины Саймон, использующей более сложную схему классификации аудитории [17]:

И приведем данные по нашей выставке (подробнее см. в главе 5).

Особенности 2.0 в обслуживании выставки

Создавая выставки в духе культуры участия, следует понимать, что значительная часть ресурсов должна быть оставлена на период ее функционирования. Речь идет как о материальных, так и (даже в большей степени) людских ресурсах. Речь идет о постоянном обновлении зон участия (маркеры, стикеры, поверхности для текста и пр. и пр.) и взаимодействии с посетителями (классические экскурсии для таких проектов практически невозможны, здесь нужен скорее «навигатор» и модератор общения). Еще одной задачей является просмотр контента: премодерация текстов и комментариев здесь не предусмотрена, поэтому неадекватный контент (который в небольшом количестве имел место и в нашем проекте и регулярно встречается у американских коллег) необходимо удалять. Также важно поддерживать коммуникацию и выкладывать интересные сообщения, творческие работы, артефакты посетителей на странички проекта в интернете.



Что делать с контентом пользователей

Даже 10 % комментаторов и 1 % авторов способны создать огромное количество текстов и иных творческих работ. Зоны участия регулярно переполняются еще во время действующей выставки, так что приходится принимать решение о судьбе этих материалов.

Во многих проектах Нины Саймон посетителям в ряде зон разрешалось писать прямо на стене, которая периодически перекрашивалась, что давало возможность участвовать новым посетителям. Мы были не готовы к такому формату ни технически, ни морально. Казалось кощунством удалять следы людей, их мысли, чувства, истории.

Однако по ходу проекта отношение к этой ситуации несколько изменилось. Хороший опыт дала зона «Что заставляет вас отправляться в путешествие?». По форме она была фактически материализацией «стены» в социальных сетях, когда новые посты сдвигают вниз старые. И мы подумали: а прокручивает ли кто сегодня эту ленту глубоко вниз? И поняли: никто. Видимо, это особенность времени, особенность жизни в переизбытке текстов, в ситуативных диалогах, постоянно наращиваемых информационных полях. Хотя, возможно, вопрос и более сложный: общение имеет ценность именно в момент общения. Надо создавать новые поводы разговоров, а не прослушивать старые беседы.

Тем не менее такое стирание следов не может быть правилом для всех партисипативных зон и объектов. Зачастую посетители создают потрясающе интересный контент, который может и должен превращаться в арт-объекты, создающие ощущение сообщества, соавторства и транслирующие коллективно рожденные смыслы.

Мы сохранили все созданные посетителями материалы и ищем эту творческую форму.